В наиболее цельном и систематическом виде учение Гегеля о государстве и
праве изложено в "Философии права" (1820) – одном из самых
значительных произведений в истории политических и правовых учений.
Философия права – важная составная часть всей гегелевской системы философии.
Основная задача философии права – научное познание государства и
права, а не указание на то, какими они должны быть. "Наше произведение,
– отмечает Гегель, – поскольку в нем содержится наука о государстве и
праве, будет поэтому попыткой постичь и изобразить государство как нечто разумное внутри себя. В качестве философского сочинения оно должно быть дальше всего от того, чтобы конструировать государство, каким оно должно быть…". Подчеркивая своеобразие своего философского подхода к праву, он писал: "Наука о праве есть частьфилософии.
Она должна поэтому развить идею, представляющую собою разум предмета,
из понятия или, что то же самое, наблюдать собственное имманентное
развитие самого предмета". Право, по Гегелю, состоит в том, что наличное бытие вообще есть наличное бытие свободной воли,
диалектика которой совпадает с философским конструированием системы
права как царства реализованной свободы. Свобода, по Гегелю, составляет
субстанцию и основное определение воли. Речь при этом идет о развитой,
разумной воле, которая свободна. Дело обстоит таким образом, так как
мышление и воля в гегелевской философии отличаются друг от друга не как
две различные способности, а лишь как два способа – теоретический и
практический – одной и той же способности мышления.
Понятие "право" употребляется в гегелевской философии права в
следующих основных значениях: I) право как свобода ("идея права"), II)
право как определенная ступень и форма свободы ("особое право"), III)
право как закон ("позитивное право").
I. На ступени объективного духа, где все развитие определяется идеей
свободы, "свобода" и "право" выражают единый смысл; в этом отношении
гегелевская философия права могла бы называться философией свободы.
Отношения "свободы" и "права" опосредуются через диалектику свободной
воли.
II. Система права как царство осуществленной свободы представляет
собой иерархию "особых прав" (от абстрактных его форм до конкретных).
Каждая ступень самоуглубления идеи свободы (и, следовательно,
конкретизации понятия права) есть определенное наличное бытие свободы
(свободной воли), а значит, и "особое право". Подобная характеристика
относится к абстрактному праву, морали, семье, обществу и государству.
Эти "особые права" даны исторически и хронологически одновременно (в
рамках одной формации объективного духа); они ограничены, соподчинены и
могут вступать во взаимные коллизии. Последующее "особое право",
диалектически "снимающее" предыдущее (более абстрактное) "особое
право", представляет собой его основание и истину. Более конкретное "особое право" первичнее абстрактного.
На вершине иерархии "особых прав" стоит право государства
(государство как правовое образование, как наиболее конкретное право).
Поскольку в реальной действительности "особые права" всех ступеней
(личности, ее совести, преступника, семьи, общества, государства) даны
одновременно и, следовательно, в актуальной или потенциальной коллизии,
постольку, по гегелевской схеме, окончательно истинно лишь право
вышестоящей ступени.
III. Право как, закон (позитивное право) является одним из "особых прав". Гегель пишет: "То, что есть право в себе, положено
в своем объективном наличном бытии, т. е. определено для сознания
мыслью, и определено как то, что есть право и считается правом, что известно как закон, право есть вообще, благодаря этому определению, положительное право".
Превращение права в себе в закон путем законодательствования придает
праву форму всеобщности и подлинной определенности. Предметом
законодательства могут быть лишь внешние стороны человеческих
отношений, но не их внутренняя сфера.
Различая право и закон, Гегель в то же время стремится в своей
конструкции исключить их противопоставление. Как крупное недоразумение
расценивает он "превращение отличия естественного или философского
права от положительного в противоположность и противоречие между ними".
Гегель признает, что содержание права может быть искажено в процессе
законодательства; не все, данное в форме закона, есть право, поскольку
лишь закономерное в положительном праве законно и правомерно. Но в
гегелевской философии права речь идет не о противостоянии права и
закона, а лишь о .различных определениях одного и того же понятия права
на разных ступенях его конкретизации. "То обстоятельство, что насилие и
тирания могут быть элементом положительного права, – подчеркивает
Гегель, – является для последнего чем-то случайным и не касается его
природы". По природе же положительное право как ступень самого понятия
права – разумно. Закон – это конкретная форма выражения права.
В гегелевском учении тремя главными формообразованиями свободной воли
и соответственно тремя основными ступенями развития понятия права
являются: абстрактное право, мораль и нравственность.
Учение об абстрактном праве включает проблематику собственности,
договора и неправды; учение о морали – умысел и вину, намерение и
благо, добро и совесть; учение о нравственности – семью, гражданское
общество и государство. Абстрактное право представляет собой первую ступень в
движении понятия права от абстрактного к конкретному. Это – право
абстрактно свободной личности. Абстрактное право имеет тот смысл, что
вообще в основе права лежит свобода отдельного человека (лица,
личности). Личность, по Гегелю, подразумевает вообще правоспособность.
Абстрактное право представляет собой абстракцию и голую возможность
всех последующих, более конкретных определений права и свободы. На этой
стадии положительный закон еще не обнаружил себя, его эквивалентом
является формальная правовая заповедь: "Будь лицом и уважай других в качестве лиц":
Свою реализацию свобода личности прежде всего находит, по Гегелю, в
праве частной собственности. Гегель обосновывает формальное, правовое
равенство людей: люди равны именно как свободные личности, равны в их
одинаковом праве на частную собственность, но не в размере владения
собственностью.
С этих позиций он критикует как проект идеального государства
Платона, так и различного рода иные требования фактического равенства.
Свое понимание свободы и права Гегель направляет также против рабства и
крепостничества. Отчуждение личной свободы, правоспособности,
моральности, религиозности несправедливо и подлежит преодолению. "В
природе вещей, – признает Гегель, – заключается абсолютное право раба
добывать себе свободу".
Необходимым моментом в осуществлении разума является, по Гегелю, договор,
в котором друг другу противостоят самостоятельные лица- владельцы
частной собственности. Предметом договора может быть лишь некоторая
единичная отвергает взгляд Канта на брак как на договор, а также
различные версии договорной теории внешняя вещь, которая только и может
быть произвольно отчуждена ее собственником. Поэтому Гегель
государства. Договор исходит из произвола отдельных лиц. Всеобщее же,
представленное в нравственности и государстве, не есть результат
произвола объединенных в государство лиц. "Примешивание этого
договорного отношения, так же как и отношений частной собственности
вообще, к государственному отношению привело к величайшей путанице в
государственном праве и к величайшим смутам в действительной жизни".
Следующим моментом учения об абстрактном праве являются гегелевские
суждения о неправде (простодушная неправда, обман, принуждение и
преступление).
Преступление – это сознательное нарушение права как права, и
наказание поэтому является, по Гегелю, не только средством
восстановления нарушенного права, но и правом самого преступника,
заложенным уже в его деянии – поступке свободной личности.
Снятие преступления через наказание приводит, по гегелевской схеме конкретизации понятия права, к морали. На этой ступени, когда личность (персона) абстрактного права становится субъектом
свободной воли, впервые приобретают значение мотивы и цели поступков
субъекта. Требование субъективной свободы состоит в том, чтобы о
человеке судили по его самоопределению. Лишь в поступке субъективная
воля достигает объективности и, следовательно, сферы действия закона;
сама же по себе моральная воля ненаказуема.
Абстрактное право и мораль являются двумя односторонними моментами,
которые приобретают свою действительность и конкретность в нравственности, когда понятие свободы объективируется в наличном мире в виде семьи, гражданского общества и государства.
Гегель различает гражданское общество и политическое государство. Под
гражданским обществом при этом по существу имеется в виду буржуазное
общество. "Гражданское общество, – пишет Гегель, – создано, впрочем,
лишь в современном мире, который всем определениям идеи предоставляет
впервые их право". Гражданское общество – сфера реализации особенных,
частных целей и интересов отдельной личности. С точки зрения развития
понятия права – это необходимый этап, так как здесь демонстрируются
взаимосвязь и взаимообусловленность особенного и всеобщего. Развитость
идеи предполагает, по Гегелю, достижение такого единства, в рамках
которого противоположности разума, в частности моменты особенности и
всеобщности, свобода частного лица и целого, признаны и развернуты в их
мощи. Этого не было ни в античных государствах, ни в платоновском
идеальном государстве, где самостоятельное развитие особенности
(свобода отдельного лица) воспринималось как порча нравов и предвестник
гибели нравственного целого – государства.
На ступени гражданского общества, по схеме Гегеля, еще не достигнута
подлинная свобода, так как стихия столкновений частных интересов
ограничивается необходимой властью всеобщего не разумно, а внешним и
случайным образом.
Гегель изображает гражданское общество как раздираемое
противоречивыми интересами антагонистическое общество, как войну всех
против всех. Тремя основными моментами гражданского общества, по
Гегелю, являются: система потребностей, отправление правосудия, полиция
и корпорация.
В разделе о гражданском обществе Гегель освещает также вопросы закона
(положительного права), правосудия и деятельности полиции, хотя эта
тематика в соответствии с принципом конкретизации понятия права должна
была бы рассматриваться в той части "Философии права", где речь идет о
государстве. Обоснование Гегелем такого изменения в структуре изложения
приобретает социально-политическое звучание. Гегель исходит из того,
что в сфере гражданского общества имеет место реальное функционирование
собственности, сила которой должна найти свое подтверждение в защите
собственности со стороны закона, суда и полиции. Эти институты призваны
отстаивать всеобщие интересы данного строя.
Гегель обосновывает необходимость публичного оглашения законов,
публичного судопроизводства и суда присяжных. Критикуя концепцию
вездесущего полицейского государства, он вместе с тем не указывает
границы полицейского вмешательства в частные дела. Высшие интересы
гражданского общества, охраняемые законодательством, судом и полицией,
ведут, по логике развития понятия права, за пределы этой сферы – в
область государства.
Общество и государство, по гегелевской концепции, соотносятся как
рассудок и разум: общество – это "внешнее государство", "государство
нужды и рассудка", а подлинное государство – разумно. Поэтому в
философско-логическом плане общество расценивается Гегелем как момент
государства, как то, что "снимается" в государстве.
Развитие гражданского общества уже предполагает, по Гегелю, наличие
государства как его основания. "Поэтому в действительности, –
подчеркивает Гегель, – государство есть вообще скорее первое,
лишь внутри которого семья развивается в гражданское общество, и сама
идея государства раскалывает себя на эти два момента". В государстве,
наконец, достигается тождество особенного и всеобщего, нравственность
получает свою объективность и действительность как органическая
целостность.
Государство представляет собой, по Гегелю, идею разума, свободы и
права, поскольку идея и есть осуществленность понятия в формах
внешнего, наличного бытия. "То, что есть государство, – пишет Гегель, –
это шествие Бога в мире; его основанием служит власть разума,
осуществляющего себя как волю". Хотя Гегель и признает возможность
плохого, дурного государства, которое лишь существует, но не
действительно, не обладает внутренней необходимостью и разумностью,
однако оно остается вне рамок его философии права, исходящей из идеи
государства, т. е. действительного разумного государства.
Гегелевская идея государства, таким образом, представляет собой
правовую действительность, в иерархической структуре которой
государство, само будучи наиболее конкретным правом, предстает как
правовое государство. Гегелевская этатистская версия правового
государства существенно отличается как от концепций демократизма
(суверенитет народа и т. д.) и либерализма (индивидуализм, независимость
или даже приоритет прав и свобод личности в соотношении с правами
государства и т.д.), так и от различных архаических и новейших
деспотических и тоталитарных форм правления, в которых господствуют
произвол и насилие, а не конституция, право и закон. Идея государства, по Гегелю, проявляется трояко:
1)как непосредственная действительность в виде индивидуального
государства; речь тут идет о государственном строе, внутреннем
государственном праве; 2) в отношениях между государствами как внешнее
государственное право и 3) во всемирной истории.
Государство как действительность конкретной свободы есть
индивидуальное государство. В своем развитом и разумном виде такое
государство представляет собой, согласно гегелевской трактовке,
основанную на разделении властей конституционную монархию. Тремя различными властями, на которые подразделяется
политическое государство, по Гегелю, являются; законодательная власть,
правительственная власть и власть государя.
В своей теоретической разработке этих проблем Гегель, в целом
соглашаясь с идеей своих предшественников Локка и Монтескье, считает
надлежащее разделение властей в государстве гарантией публичной
свободы. Вместе с тем он расходится с ними в понимании характера и
назначения такого разделения властей, их состава и т.д.
Так, Гегель считает точку зрения самостоятельности властей и их
взаимного ограничения ложной, поскольку при таком подходе как бы уже
предполагается враждебность каждой из властей к другим, их взаимные
опасения и противодействия. Он выступает за такое органическое единство
различных властей, при котором все власти исходят из мощи целого и
являются его "текучими членами". В господстве целого, в зависимости и
подчиненности различных властей государственному единству и состоит, по
Гегелю, существо внутреннего суверенитета государства.
Государства относятся друг к другу как самостоятельные, свободные и
независимые индивидуальности. Субстанция государства, его суверенитет,
выступает как абсолютная власть идеального целого над всем единичным,
особенным и конечным, над жизнью, собственностью и правами отдельных
лиц и их объединений. В вопросе о суверенитете речь идет о
действительности государства как свободного и нравственного целого. В
этом, по мнению Гегеля, состоит "нравственный момент войны, которую не
следует рассматривать как абсолютное зло и чисто внешнюю
случайность...".
Сферу межгосударственных отношений Гегель трактует как область проявления внешнего государственного права.
Международное право – это, по Гегелю, не действительное право, каковым
является внутреннее государственное право (положительное право,
законодательство), а лишь долженствование. Какова же будет
действительность этого долженствования – зависит от суверенных воль
различных государств, над которыми нет высшего права и судьи в обычном
смысле этих понятий.
Спор между государствами, если их суверенные воли не приходят к
согласию, считал Гегель, может быть решен лишь войной. С этих позиций
Гегель критиковал кантовскую идею вечного мира, поддерживаемого союзом
государств. Вместе с тем Гегель признавал, что даже в войне, как
состоянии бесправия и насилия, продолжают действовать такие принципы,
как взаимное признание государств, преходящий характер войны и
возможность мира. "...Вообще война, – писал Гегель, – ведется не против
внутренних институтов и мирной семейной и частной жизни, не против
частных лиц". С одобрением Гегель отмечал, что новейшие войны ведутся
более человечно, чем в прежние времена.
В столкновении различных суверенных воль и через диалектику их соотношений выступает, по Гегелю, всеобщий мировой дух,
который обладает наивысшим правом по отношению к отдельным
государствам (духам отдельных народов) и судит их. Вслед за Шиллером
Гегель характеризует всемирную историю как всемирный суд.
Всемирная история как прогресс в сознании свободы представляет собой,
по существу, историю суверенных государств (нравственных субстанций),
историю прогресса в государственных формированиях. В соответствии с
этим всемирная история распадается, по Гегелю, на четыре
всемирно-исторических мира: восточный, греческий, римский и германский.
Им соответствуют следующие формы государств: восточная теократия,
античная демократия и аристократия, современная конституционная
монархия. "Восток знал и знает только, что один свободен, греческий и
римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что
все свободны".
Носителем мирового духа является господствующий на данной ступени
истории народ, который получает однократную и единственную возможность
составить эпоху всемирной истории.
Все новое время, начавшееся Реформацией, Гегель считал эпохой
германской нации, под которой он имел в виду не только немцев, но,
скорее, вообще народы северо-западной Европы. Россия и Соединенные
Штаты Северной Америки, по оценке Гегеля, пока не успели обнаружить
себя во всемирной истории, и им это еще предстоит в будущем.
Сконструированное Гегелем разумное государство, являющееся в
конкретно-историческом плане буржуазной конституционной монархией, в
философско-правовом плане представляет собой право в его
системно-развитой целостности, т. е. правовое государство. С точки
зрения всемирно-исторического прогресса такое государство трактуется
Гегелем как наиболее полная и адекватная объективация свободы в
государственно-правовых формах наличного бытия.
Недостатки гегелевского этатизма отчетливо проявляются в возвышении
государства над индивидом и обществом, в отрицании самостоятельной
ценности прав и свобод личности и т.д. Вместе с тем Гегель восхваляет
государство как идею (т. е. действительность) права, как правовое
государство, как такую организацию свободы, в которой механизм насилия
и аппарат политического господства опосредованы и обузданы правом,
введены в правовое русло, функционируют лишь в государственно-правовых
формах. В этом его радикальное отличие как от обычных этатистов,
возвышающих государство над правом, отвергающих всякое правовое
ограничение государственной власти и саму идею правового государства,
так и от тоталитаристов всякого толка, которые видят в организованном
государстве и правопорядке лишь препятствие для политического механизма
насилия и террора.
Осмысление гегелевской концепции государства в контексте опыта и
знаний XX в. о тоталитаризме позволяет понять враждебную и
взаимоисключающую противоположность между государственностью и
тоталитаризмом. В этом смысле можно уверенно сказать: этатизм против
тоталитаризма.
Философско-правовое учение Гегеля оказало заметное влияние на
последующую историю политико-правовой мысли. Это было наглядно
продемонстрировано в последующей истории гегельянства и трактовок
учения Гегеля с различных идейно-теоретических позиций.
